Об авторе
Я долго искал своё призвание.
К двенадцати годам я прочитал несколько энциклопедий, сотни журналов, всю библиотеку деревни, в которой проводил лето, и просто каждый плакат на стенах и дверях подъездов.
Но стать тем, кто пишет, а не читает? Немыслимо.
Позже, в попытках изучить английскийв школе был только немецкий, я увлёкся комиксами и это очень помогло. Настолько, что спустя пару месяцев я свободно читал их без словаря и потому решил сам стать переводчиком.
Это была самая удачная ошибка в моей жизни. Я перепутал две команды с практически одинаковыми названиями и вместо комикса мне на испытательный перевод прислали книгу.
А я был слишком застенчив, чтобы отказаться.
В книгах нельзя посмотреть на картинку, чтобы понять контекст, да и предложения в них гораздо труднее. Перевод первых двух тысяч словвсего 6 страниц занял у меня целый день.
Но уже через неделю я переводил шесть тысяч слов в день, а через месяц – двадцатьоколо 60 страниц.
При этом на мне было сразу девять книг, и только две хорошие. Если судить на фоне остальных.
Проблемы в сюжете видят все, но когда переводишь, когда вчитываешься в каждое слово, чтобы точно понять и передать мысль автора, то начинаешь понимать, откуда именно произрастает чувство «неинтересно».
Маленький словарный запас автора; пустые персонажи, разговаривающие одним «голосом»; забытые загадки и повороты сюжета; рояли в кустах; и откровенные фантазии автора, портящие его собственный мир – это лишь самое начало списка.
Очень трудно работать над чужим, когда понимаешь, что не просто можешь лучше, а должен.
Тогда я за один присест написал почти пятнадцать тысяч слов, оглянулся, и увидел в них все те же ошибки, которые так раздражали меня в чужих работах. Только их было гораздо больше.
Просто видеть ошибки недостаточно, чтобы их избегать, как оказалось. Я не понимал откуда они взялись, как если бы их оставил другой человек.
Яркость облика не делает персонажа уникальным
Я продолжил переводить чужие работы, но теперь не дословно, не искал скрытый смысл в откровенных ошибках, а пытался сделать текст красочнее, пустил по старым рельсам новые слова. Проще всего было со словарным запасом, ведь русский язык богат на синонимы, а одно окончание порой может заменить несколько слов.
Персонажи... дались не сразу. Как и многие, я верил, будто яркий и красочный облик может сделать их непохожими друг на друга. Но это были просто разные обёртки одной конфеты.
Мне часто встречались слухи о том, что хорошие авторы могут говорить со своими персонажами, будто те живут с ними, как галлюцинации с шизофрениками. Я считал это чушью.
Но человеческий мозг может одновременно поддерживать больше сотни личностей и в один момент я понял, что персонажи уже говорят не моим голосом, и делают совсем не то, чего от них хотел я. Мои миры больше не принадлежали мне.
Писателем человек становится, когда перестаёт придумывать свои книги и начинает их видеть.
Это не произойдёт в один момент, к своему я стремился семь лет. Читайте чужие книги, работайте над своими, изучайте писательское мастерство как науку, благо в наш век информации нетрудно достать любые знания.
И постарайтесь изучить второй язык, чтобы по-новому взглянуть на родной.
Я всё ещё работаю над своим первым концептом, но с тех пор он стал таким большим и сложным, что мне приходится подступать к нему с других рассказов и книг, окружать его ворохом оболочек, как сердцевину луковицы.
Она пережила семнадцать версий и обросла тысячами страниц заметок. В ней родилась моя крупнейшая вселенная, Третий Мир, вокруг неё зародилось большинство моих концептов, и хотя с тех пор она стала совсем другой, в ней родился я.
Уже не тот, кто совершенствует чужое, но тот, кто создаёт своё.